В сентябре 2023 года на Фиджи по запросу американских властей были задержаны 51-летний российский предприниматель Максим Марченко и его супруга Диана. После пятидневного заключения женщину отпустили, а её мужа экстрадировали в Соединённые Штаты. Американская сторона обвинила россиянина в поставках микроэлектроники из США в РФ в обход санкций, а также в контрабанде и отмывании денег. Весной 2024 года Марченко свою вину признал. Летом Федеральный суд Южного округа штата Нью-Йорк приговорил мужчину к трём годам лишения свободы и ещё к трём — под надзором. В эксклюзивном интервью RT Диана Марченко рассказала, почему считает отношение американских властей к своему мужу предвзятым.

— Диана, мы с вами говорили в прошлый раз, когда Максима только арестовали. С тех пор прошло полтора года. Ваш муж признал вину. Почему?

— Обвинение было по восьми статьям, среди них контрабанда, отмывание денег, поставка товаров двойного назначения. Мой муж пошёл на сделку со следствием, потому что рассчитывал, что его так скорее отпустят и он сможет вернуться к семье. К сожалению, расчёт оказался неверным. Его приговорили к трём годам тюремного заключения и к трём годам под надзором после освобождения.

— Считаете ли вы, что есть предвзятое отношение к нему со стороны американских властей?

— Безусловно, предвзятое отношение есть. В Америке существует такая процедура, когда адвокат себя объявляет защитником определённого человека, обвиняемого. Следствие ему предоставляет материалы дела, discovery materials. Нашим адвокатам не предоставили ничего, ни одной страницы. Там был только протокол допроса на Фиджи — и больше никаких доказательств его вины.

— С какими трудностями Максиму пришлось столкнуться в тюрьме?

— У моего мужа, к сожалению, сахарный диабет и сильный отёк ноги.

Ему требуется постоянная медицинская помощь, которую в тюрьме оказывают, но из-за постоянной смены тюрем — а он побывал уже в четырёх — это происходит не всегда.

Также не всегда доступна медицинская обувь, с помощью которой он может безболезненно передвигаться. Администрация первой тюрьмы разрешила мне купить эту обувь и передать ему. В данный момент мой муж находится в тюрьме Аленвуд в изоляторе. Туда его поместили в декабре 2024 года. Нужной обуви у него нет. Но он никуда и не может ходить, потому что в изоляторе камера открывается только на один час в день.

— Чем ваш супруг занимался до помещения в изолятор?

— После попадания в тюрьму Максим сразу же записался на курс английского языка и истории Америки. По-моему, на журналистику он тоже подал документы, но что-то там не получилось. Он всегда старался максимально чем-то заниматься. Не может мой муж сидеть на месте и ничего не делать. Всегда старался помочь и другим заключённым. Они вместе изучают их дела, законы. Иногда он учит людей играть в преферанс.

• © Из личного архива

Один друг мужа, который уже освободился, написал мне, что Максим его буквально спас от безумия, потому что просто постоянно общался с ним. Они вместе обсуждали какие-то книги прочитанные, и человек таким образом сохранил рассудок.

— Часто вам удаётся общаться с ним?

— Максим звонит, конечно, при любой возможности. К сожалению, сейчас в тюрьме сломаны телефоны. Как мне сообщили из российского посольства в Вашингтоне, связи не было с 2 февраля.

— Другие россияне, которые тоже сидели в американской тюрьме, всегда упоминали, что их навещал священник и это очень поддерживало их. Кто-то из батюшек навещает Максима?

— Когда мой муж только попал в тюрьму, он сразу попросил прийти к нему священника.

Нам очень помог Дионисий Поздняев, он является православным священником в Гонконге. Это он нашёл батюшку, который работает в Нью-Йорке, и организовал его посещение. Максим религиозный человек, у нас вообще верующая семья. И конечно, духовная поддержка в такой ситуации тоже имеет большое значение.

Сотрудники генконсульства тоже посещали моего мужа в тюрьме в Нью-Йорке, но, к сожалению, сейчас они не могут поехать в Пенсильванию, потому что их зона действия ограничена дистанцией 25 миль от дипмиссии.

— Когда у вашего мужа заканчивается срок по приговору? И рассчитываете ли вы, что он сможет выйти раньше?

— В последнем письме от консульского отдела посольства Российской Федерации в Вашингтоне было сказано, что Максим по своим подсчётам должен выйти в октябре этого года. Но, насколько я сейчас знаю, депортация из США занимает очень много времени, от шести до девяти месяцев: поменялись правила. Человек не может даже сам себе купить билет и улететь в положенные сроки. Он должен ждать билета от властей США, а это может занять длительное время.

— Как дети переносят разлуку с отцом?

— Мой муж всегда всё своё свободное время предпочитал проводить с детьми, со мной. Мы много путешествовали. Он был очень заботливым отцом.

Сейчас мы постоянно находимся в ожидании звонка. Наша жизнь, к сожалению, сузилась до простого ожидания возвращения Максима.

Мои дети уже подростки, но они не могут жить обычной жизнью своих сверстников. Старший сын очень ждёт возвращения папы, он всегда смотрит по приложению, какие самолёты куда летят. И если летят те самолёты, на которых, предположительно, везут людей на обмен, он всегда сообщает, куда они полетели. Каждый раз мы надеялись, что Максим тоже выйдет из самолёта. Но пока этого не произошло. В связи с этим я бы хотела обратиться к нашим официальным лицам. Конечно, в первую очередь к Владимиру Владимировичу Путину. Если такая возможность есть, пожалуйста, включите Максима в списки на обмен и верните его в семью. Помогите нашей семье объединиться!